Мать
одного из приятелей сына благодарила его от всей души: -
Вы устроили для наших детей такую прелестную вечеринку! Мой сын был в полном
восторге… Он
просто не мог этого сделать: на два дня они с женой уезжали в другой город. Тому
было категорически запрещено принимать гостей, когда родителей нет дома. Когда
они вернулись, все было в полном порядке, и Том не заикнулся ни о какой
вечеринке. Профессор
психологии Калифорнийского университета Пол Экман неопределенно улыбнулся
собеседнице и быстренько свернул разговор. Ему надо было подумать, что теперь
делать. Интересно
было даже не то, что профессор впервые поймал своего тринадцатилетнего сына на
вранье, самое пикантное, пожалуй, состояло в том, что Пол Экман был крупным
специалистом именно по вранью, только взрослому: он исследовал ложь как
психолог. Более двадцати лет он изучал ложь в отношениях между врачом и
пациентом, мужем и женой, нанимателем и работником, полицейским и преступником,
судьей и свидетелем, разведчиком и контрразведчиком, политиком и избирателем.
Только одной сферы он до сих пор не касался: отношений между детьми и
родителями. Теперь пришлось коснуться и ее. И
тогда они всей семьей написали книгу: «Почему дети лгут?» (русское издание в
переводе С.Степановой, под редакцией В.Магуна и М.Жамкочьян). Действительно всей
семьей, исключая малолетнюю Еву, которая, тем не менее, фигурирует в этой книге
неоднократно. Свои главы написала мать Мэри Энн Мэйсон Экман, адвокат, опираясь
в основном не столько на теорию, сколько на собственную практику общения со
своими чадами и с детьми в ситуации судебного процесса. Свою главу написал их
сын, Том. Когда он закончил свой труд, история с вечеринкой уже не
воспринималась так остро, как и наказание за нее: месяц никуда не отлучаться
вечерами и не принимать у себя друзей. На самом деле, наказание продлилось до
конца лета и стало довольно обременительным для родителей тоже: как лишившегося
доверия, Тома больше не оставляли в доме одного и при частых поездках по работе
его или брали с собой, или непременно возвращались в тот же день. «Смиритесь!
— написал в своей главе подросток, обращаясь к родителям. — Дети будут лгать
вам, пока смерть не разлучит вас. Избежать этого невозможно». Весь его текст
изобличал хорошего, умненького, очень порядочного профессорского сына, совсем не
склонного к лишнему вранью… Но
основную часть книги написал, конечно, сам психолог, подошедший к делу со всей
академической основательностью. Он классифицировал все виды лжи по вызывающим их
причинам: ложь «белая», или оправданная («Дорогая, ты сегодня выглядишь намного
лучше, и тебе так идет этот костюмчик!»), корыстное жульничество ради хорошей
оценки, ложь из страха наказания или унижения, ради защиты товарища, ложь,
оправдываемая 5-й поправкой к американской конституции, которая гласит, что
человек не обязан свидетельствовать против себя самого (но родители именно этого
и требуют постоянно от своего ребенка), ложь-хвастовство, ложь ради охраны
неприкосновенности личной жизни (многие родители уверены, что у ребенка ее нет и
быть не должно), ложь для проверки силы собственного влияния на
окружающих. Он
попытался установить, почему одни дети лгут больше, чем другие, как подлинный
ученый, он старался быть очень корректным в выводах, отчего они приняли форму
осторожных высказываний с оговоренными ограничениями. Да, дети из
неблагополучных семей в среднем лгут чаще, чем из семей благополучных, но и
среди вполне благополучных детей попадаются записные врали. Да, обычно одаренные
дети врут реже детей с интеллектом ниже среднего, но трудно сказать, почему
именно: потому ли, что умные лучше прогнозируют возможные неприятные последствия
(и тогда со временем могут научиться делать это весьма изощренно, а может, они и
теперь просто реже попадаются), или потому, что они меньше в том нуждаются, или
потому, что эти же дети оказываются еще и более нравственными. Да, ложь чаще
всего соседствует с социальной неприспособленностью, но что здесь причина, а что
— следствие? Дети родителей, привыкших умело манипулировать окружающими, легко
перенимают это умение, но к манипуляторству склоняет ребенка и наивная
доверчивость родителей, как бы провоцирующих у него макиавеллевские наклонности.
Несомненно, детская ложь — прямой результат плохого семейного воспитания, только
почему-то в одной и той же семье дети могут очень сильно отличаться друг от
друга склонностью к вранью. Разумеется, плохие друзья легко испортят вашего
ребенка, особенно в том возрасте, когда друзья становятся важнее родителей, но
друзья могут оказать влияние и прямо противоположное. К этому пункту и профессор
Экман, и его жена относятся очень серьезно, они рекомендуют родителям всегда
знать друзей своих детей, а в случае дурного влияния Мэри Энн готова отправить
ребенка из дома к родственникам в другой город или даже сдать его на некоторое
время в закрытое учебное заведение. Позиция Мэри Энн, наверное, родителям ближе
и понятнее своей определенностью и поисками конкретного выхода для каждой
конкретной ситуации, но профессорская дотошность заставляет понять, что
педагогическая определенность не всегда в состоянии обеспечить вам победу и что
вообще неопределенностей даже в самых на первый взгляд простых сюжетах намного
больше, чем нам хотелось бы. Кстати,
о возрастных особенностях детской лжи тут сказано тоже. Судя по всему, дети
способны лгать с того самого момента, как начинают говорить, во всяком случае,
каждый третий из опрошенных родителей утверждал, что его ребенок врал уже в три
года. Но называть ложью то же самое, что и мы, взрослые, дети начинают только к
восьми годам: до этого времени они не принимают в расчет намерений говорящего и
считают ложью любое высказывание, не соответствующее действительности. А
все же мне интереснее всего было читать главу, написанную подростком, — не так
часто и не столь уж многим родителям удавалось всерьез поговорить с ними на
такую щекотливую тему. Из комментариев к главе Пола Экмана я убедилась, что его
удивили те же утверждения Тома, что и меня. Например, Том считает, что
бесконечные нравоучения и повторения одних и тех же истин полезны. Мальчик также
обратил наше внимание на тот бесспорный, но часто забываемый нами факт разности
статусов ребенка и взрослого, по его мнению, это во многом предопределяет
невозможность полной искренности. Американские
родители очень трепетно относятся к честности своих детей, они ценят ее даже
выше, чем успеваемость. Между прочим, там во многих семьях бьют детей, и до
недавнего времени сакраментальный вопрос: бить или не бить — оставался
дискуссионным даже для специалистов. Мэри
Энн рассказывает о женщине, которая выставила своего семилетнего сына у порога
собственного дома с табличкой на груди: «Я — грязная свинья. Я стал таким,
потому что врал и воровал. У меня связаны руки, потому что мне нельзя доверять.
Смотрите на меня. Смейтесь. Я — вор. Я — плохой». Мать, между прочим, арестовали
за плохое обращение с сыном, в газетах долго обсуждали этот случай, и кое-кто
допускал, что она действовала в рамках своих родительских прав: никакого
физического ущерба ребенку нанесено не было… Мэри
Энн рекомендует прежде всего самим разобраться, что родители хотят и считают для
себя обязательным знать о жизни подростка, а с чем они могут смириться как с
проявлением его независимости. Если взрослый научится нормально воспринимать
слова ребенка: «Это мое личное дело», исчезнет много поводов для лжи. Это
вообще очень американская книжка, и советы там даются, основанные на
американских культурных установках. Страх подавить волю и инициативу, сломать
подростка, приучить его подчиняться внешнему давлению почти столь же силен, как
и страх вырастить эгоиста, лжеца, способного на неблаговидный
поступок. Это
особенно полезное чтение для российских родителей, может быть, кому-то придет в
голову, что права и свободы человека начинаются с права ребенка на эту самую
личную жизнь. http://www.trialog.ru/
Главная 
